Назарбаев пытается действовать на опережение: интервью Юрия Солозобова

Выступление президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, открывшего очередную сессию парламента страны, в которой приняли участие депутаты обеих палат высшего законодательного органа республики и представители правительства, претендует на знаковость. Казахстанский лидер затронул важнейшие аспекты как внутренней ситуации в стране, так и региональной обстановки и мировых процессов. По словам Назарбаева, Казахстан, преодолев многие трудности в годы независимости, приступил к модернизации трех базовых сфер государства и общества: экономики, политики, сознания. Сложность, однако, в том, сказал президент, что модернизация идет в непростой глобальной обстановке, когда неспокойно в мире, диалог между державами сопровождается санкционной войной, которая «не может не повлиять на Казахстан», не утихают региональные конфликты, деструктивные идеологии продолжают расширять свое влияние, и идет тотальная цифровизация, несущая как новые возможности, так и риски. Своими соображениями по выступлению президента Казахстана с корреспондентом EADaily делится директор международных программ Института национальной стратегии России Юрий Солозобов.

В своей речи Нурсултан Назарбаев как-то слишком уж акцентировал внимание на западных санкциях? При том, что против Казахстана они все-таки не введены.

— Санкции действуют против России, а Россия — «ведущее звено» в Евразийском экономическом Союзе, ключевая страна для товарных потоков, для казахстанского транзита. В этом плане экономика Казахстана после введения санкций против России испытывает определенную депрессию. Ухудшается инвестиционный климат и, соответственно, меньше средств достается общим проектам. И санкционное давление не снижается. Поначалу была некоторая «эйфория», говорилось, что санкционная война может занять несколько месяцев, ну, год, два. Премьер-министр Дмитрий Медведев предлагал потерпеть. Но пошло не так. И сейчас понятно, что санкции будут ужесточаться. Казахстан предпринял ряд шагов для смягчения негативного эффекта — создан финансовый центр «Астана» по британскому юридическому законодательству. Он предназначен для того, чтобы ввести деньги из арабских стран, получить других инвесторов. Но невозможно, находясь в одной связке с Россией, не испытывать санкционного давления. Опосредованно оно сильно ощущается. Под вопросом оказалась реализация крупных проектов. Например, транспортных. Так, предполагалось, что Россия расширит свои возможности «сухопутного моста» между Китаем и Европой. Автобан Западный Китай — Оренбург, который построил Казахстан, в России существует пока только на бумаге. Его продолжение у нас проектируется, но будущее проекта вызывает большие вопросы. В этой связи сейчас вспоминается предложение, с которым Назарбаев выступил еще в 2014 году, — «здраво подойти к конфликту в Украине, создать международный фонд по восстановлению Донбасса…» Мне кажется, это предложение опередило время. Сегодня оно крайне актуально. Украина — это общая беда, и если мы в ближайший год-два не сможем найти эффективных шагов по санации конфликта, создать некий клуб соседей Украины и тех, кто заинтересован в урегулировании конфликта, то он перейдет в категорию долгосрочных. Эти альтернативы надо четко представлять. Либо мы в течение двух лет пытаемся урегулировать конфликт, либо получаем язву в центре Европы, лет на 350 лет и феномен украинизации или «сомализация» Украины будет сказываться не только на Востоке, но и на Западе.

Предложение Назарбаева стать посредником по Украине было услышано?

— В свое время было услышано. Напомню, что минский формат был выбран как промежуточный, как первая точка встречи западных еврокомиссаров, представителей Киева, ДНР, ЛНР, Москвы. Тогда Назарбаев предлагал приехать в Минск и председателю европейской комиссии Жозе Мануэлу Баррозо. Но он уже складывал полномочия и прислал четырех еврокомиссаров. Но все равно встреча в Минске была очень важной, вплоть до того, что президент Белоруссии Александр Лукашенко пошутил, что сам он исполняет роль завхоза, подающего кофе. Следующим этапом должен быть астанинский формат. Мы видим, что он хорошо работает по Сирии. Но украинская проблема осталась вне досягаемости. США предпочли дистанцироваться и ввести на политическое поле Викторию Нуланд. А что из этого вышло — известно. На самом деле это трагедия, что астанинский формат по Украине не состоялся, и, думаю, что есть смысл вернуться к нему. В пользу такого сценария говорят два важных обстоятельства. Первое: успех астанинского формата по Сирии. Второе: урегулирование конфликта в Украине очень важно для Польши и Казахстана, а обе эти страны являются непостоянными членами Совета безопасности ООН, могут выдвигать интересные новые подходы в решении конфликта, которые обязательно буду услышаны на мировой арене.

Назарбаев упомянул расширяющуюся деструктивную идеологию. Это об ИГ* («Исламское государство»* — террористическая организация, запрещенная в России и других странах), насколько ИГ* угрожает Казахстану?

— Это и ИГ*, это и распространение радикальных течений — салафизма, ваххабизма… Все достаточно серьезно и достаточно опасно. Напряженность проявилась не так давно в Актобе. Замечен рост радикальных настроений в целом. Существует проблема романтизации джихада, социального недовольства — теснейшего сподвижника радикализма. Ведь пропаганда салафизма к чему сводится? Власть заелась, оторвалась от народа, не видит его проблем и тягот простых людей, а салафиты, пожалуйста, помогают даже деньгами, пусть и в обмен на солидарность и мелкие услуги. Другое дело, что эти услуги вдруг начинают выливаться в требование что-то взорвать, на кого-то напасть. Такая схема работает на Северном Кавказе, но может заработать и в Казахстане. Астана же действует на опережение и совершенно верно поступает, не игнорируя существующие угрозу и вызовы.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ